Мирные действия - Страница 54

– Это когда у нее под рукой был Айвен? Сомневаюсь, что она когда-нибудь опускала глаза достаточно низко, чтобы меня заметить.

Рене выставил ладонь, словно отражая вспышку самокритики Майлза, и тот прикусил язык. Теперь он стал Имперским Аудитором; прилюдное нытье по поводу доставшегося ему в этой жизни жребия звучало странновато. Он выжил. Никто теперь не мог бросить ему вызов. Но достаточно ли Аудиторства, чтобы убедить обычную барраярскую женщину не обращать внимания на остальное? Так что хорошо, что ты влюблен не в среднюю женщину, а, парень?

– Я думал о твоем клоне, лорде Марке, – продолжил Рене, – и о том, что твоя семья настаивает на признании его твоим братом.

– Он – мой брат, Рене. Мой законный наследник, и все тут.

– Да, да, раз это утверждает твоя семья. Но что, если леди Донна проследила, как разворачивалась эта дискуссия и как вы заставили ее заглохнуть? Держу пари, она отправилась на Колонию Бета сделать клон бедного старого Пьера и собирается привезти его сюда, предложив в качестве наследника вместо Ришара. Рано или поздно кто-нибудь попробывал бы это сделать.

– Такое… разумеется, возможно. Я не уверен, пройдет ли это с нашими ископаемыми. В прошлом году они чуть не подавились Марком, – Майлз нахмурился, задумавшись. Это могло повредить положению Марка? – Я слышал, последние пять лет она фактически управляла Округом вместо Пьера. Получи она место законного опекуна клона, и она будет заниматься тем же самым еще двадцать лет. Это необычно, чтобы опекуном графа являлась его родственница, но все же были некоторые исторические прецеденты.

– Включая ту графиню, которая была юридически объявлена мужчиной, чтобы получить наследство, – вставил Рене. —– А потом была такая курьезная тяжба вокруг ее замужества.

– О, да, помню – я об этом читал. Но тогда шла гражданская война, и это ей способствовало. Она принадлежала к победившей стороне. Но сейчас не идет никакой гражданской войны – если не считать войну между Донной и Ришаром, и я никогда не слышал ничего о подоплеке этой вражды. Интересно… если считать, что твоя догадка верна – она использовала для рождения ребенка маточный репликатор или прибегла к внедрению эмбриона, чтобы выносить и родить его самой?

– Органическое рождение кажется мне сверхъестественно кровосмесительным, – сказал Рене с гримасой отвращения. – Форратьеры иногда удивляют. Я надеюсь, она использует репликатор.

– Хм. У нее никогда не было собственного ребенка. Ей сорок, или что-то около того… и если бы клон рос внутри ее собственного тела, она бы по крайней мере была уверена, что оно – извини, он – в полной безопасности, насколько это возможно. Тогда будет намного тяжелее забрать нее младенца или оспаривать опекунство над ним. В пользу Ришара, например. Тогда события приобрели бы интересный оборот.

– Будь опекуном Ришар, как ты думаешь, долго бы прожил этот ребенок?

– Подозреваю, он не дожил бы до совершеннолетия, – с неодобрением высказался Майлз относительно подобного сценария. – И его гибель выглядела бы случайной.

– Ладно, мы скоро узнаем, что именно планирует леди Донна, – сказал Рене. – Либо дело будет закрыто в связи с ее неявкой в суд. Три месяца, предоставленные ей для сбора доказательств, практически истекли. Такой срок кажется щедрым, но, думаю, просто в прежние времена каждому давалась возможность добраться до столицы верхом.

– Да, плохо для Округа, если место графа будет пустовать так долго. – Майлз ухмыльнулся уголком рта. – В конце концов, не хотелось бы, чтобы простолюдины выяснили, что они могут прожить и без нас.

– Это твоя бетанская кровь сказывается, Майлз, – Рене дернул бровью, подхватив шутку.

– Нет, только мое бетанское воспитание.

– Биология – это не судьба?

– Больше нет.

Из за поворота лестницы, ведущей в гостиную, эхом раздалась легкая музыка женских голосов. На серебристый перезвон смеха что-то ответило грудное контральто – и Майлзу показалось, что он узнал голос.

Рене встрепенулся, обернулся, и его губы раздвинулись в полуулыбке.

– Они вернулись. И она смеется. Я уже несколько недель не слышал, как Тасия смеется. Благослови тебя бог, Марсия.

Так это действительно был голос Марсии Куделки? Легкий стук женских каблучков по ступеням лестницы – и перед взором оценившего эту красоту Майлза неожиданно предстали три женщины. Да. Две сестры-блондинки Куделки, Марсия и Оливия, оттеняли привлекательную внешность не столь высокой брюнетки. У молодой графини Тасии Форбреттен были широко посаженные светло-карие глаза, лицо в форме сердечка и острый подбородок. И ямочки на щеках. Восхитительную композицию обрамляли упругие локоны черных как смоль волос.

– Ура-а-а, Рене!! – выпалила Марсия, обладательница контральто. – Ты уже не сидишь здесь один в темноте и унынии. Эй, Майлз! Ты наконец-то пришел приободрить Рене? Весьма похвально!

– Более или менее, – ответил Майлз. – Я и не знал, что вы так близко знакомы.

– Оливия и Тасия вместе учились в школе, – вскинула голову Марсия. – А я уговорила их пойти на прогулку. Не поверишь, в это прекрасное утро они хотели остаться дома.

Оливия застенчиво улыбнулась и жестом поддержки приобняла графиню Тасию. Ах, да. Они вместе учились в частной школе – Тасия Форкерес еще не стала тогда графиней, но все равно была красавицей и наследницей состояния.

– И где вы были? – спросил Рене, улыбаясь жене.

– Просто прошлись по магазинам в Караван-Сарае. Мы зашли в кафе на Главной Площади – перекусили там чаем с печеньем и застали смену караула у Министерства, – обратилась графиня к Майлзу. – Мой кузен Станнис теперь офицер в оркестре флейтистов и барабанщиков Городской Стражи. Мы ему помахали, но он, конечно, не мог нам ответить – он был на посту.