Мирные действия - Страница 27

– А, вот и твой водитель, – добавил Байерли. – Одолжи мне свой плащ, Алексей, мне бы не хотелось замочить мой прекрасный новый костюм. Как он тебе? Его оттенок выгодно подходит к моему цвету лица, правда?

– К чёрту твой цвет лица, Бай.

– О, а вот мой портной говорит, что так. Спасибо. Хорошо, он уже открыл дверцу. Так вот, насчёт стремительного рывка под дождём – можешь пробежаться. А я с достоинством и неторопливо пройдусь в этом уродливом, но бесспорно водонепроницаемом Имперском предмете одежды. Ну, пошли,… – звук шагов обоих затих в шуме дождя.

– Ну и тип, правда? – произнесла Катерина с полуулыбкой.

– Кто? Байерли?

– Он – очень надоедливый. Я едва могла поверить тому, что он осмеливался сказать. Или не скривиться при его словах.

– И я тоже с трудом верю в то, что говорит Бай, – коротко ответил Майлз. Он придвинул второй стул к комм-пульту так близко к первому, как только осмелился, и пригласил её сесть. – Откуда они все взялись? – Не в том смысле, что из оперативного отдела Имперского Генштаба. Айвен, ты – крыса, и я собираюсь поговорить с тобой относительно того, какие сплетни ты распространяешь вокруг себя на службе…

– Майор Замори позвонил тёте на прошлой неделе, – сказала Катерина. – Он показался вполне приятным человеком. Он долго болтал с Никки – меня поразило его терпение.

Майлза скорее поразил его ум. Проклятье, он использовал Никки как одну из щелей в броне Катерины.

– Формонкриф первый раз появился несколько дней назад. Боюсь, он капельку зануден, бедняга. Форратьер просто пришёл с ним сегодня утром, и я не уверена, что его приглашали.

– Думаю, он нашёл себе новую жертву, чтобы её выжать как губку, – сказал Майлз. Форратьеры, похоже, относились к двум разновидностям – либо яркие личности, либо затворники; отец Бая, младший из своего поколения, был скрягой-мизантропом второго вида и никогда не уезжал далеко от столицы, если это было в его силах. – Бай печально известен тем, что у него нет никаких видимых средств к существованию.

– Он хорошо с этим справляется, если так, – сказала Катерина рассудительно.

Майлз неожиданно осознал, что бедность высших слоёв форского общества – проблема, к которой у Катерины может быть личное отношение. Он вовсе не намеревался своей репликой вызвать симпатию к Байерли Форратьеру! Чёрт.

– Думаю, майор Замори был слегка раздражён, когда в начале его визита появились и они, – продолжала рассказывать Катерина. Она беспокойно добавила, – Я не знаю, зачем они пришли.

Посмотрите в зеркало, хотел подсказать ей Майлз, но сдержался. Он позволил себе приподнять бровь:– Правда?

Она пожала плечами и с лёгкой горечью улыбнулась. – У них не было дурных намерений. Возможно, я была слишком наивна, думая, что этого, – она указала на своё чёрное платье, – будет достаточно, чтобы избавить меня от необходимости иметь дело с этими глупостями. Спасибо за попытку отправить их ради меня на Комарр, хотя не уверена, что они на это клюнули. Мои намёки, кажется, не действуют. А я не хотела быть невежливой.

– А почему бы нет? – сказал Майлз, надеясь поощрить такое направление мысли. Однако грубость не сработала бы с Баем; она только побудила бы его превратить всё в соревнование. Майлз подавил болезненное желание спросить, видел ли он только что весь комплект или её порог переступали и другие одинокие джентльмены. Он вряд ли хотел услышать ответ. – Но достаточно этих, как Вы говорите, глупостей. Лучше поговорим про мой сад.

– Да, давайте, – откликнулась она с благодарностью и вызвала на экран тётиного комм-пульта две модели, демонстрирующие естественный, имитирующий дикую природу, и городской сад соответственно. Их головы склонились рядом, как и представлял Майлз. Он мог обонять неясный аромат её волос.

Дикий сад представлял собой натуралистический пейзаж, с усыпанными корой тропками, пробивающимися через плотные заросли эндемичных разновидностей на очерченных склонах, вьющимся потоком и расставленными повсюду деревянными скамьями. Городской сад располагался на абсолютно прямоугольных террасах, отлитых из пластбетона, и из него же сделано всё – дорожки, скамьи, русло для воды. Задав Майлзу ряд квалифицированных, проницательных вопросов, Катерина сумела выяснить, что его сердце на самом деле склонялось к дикому саду, однако вид пластбетонных фонтанов оказался для него сильным соблазном. Пока он наблюдал, не отрывая глаз, она изменила дизайн дикого сада, придавая поверхности больший наклон и потоку больше неровностей, так что он тёк по S-образной кривой, начинающейся с каменного склона и кончающейся в маленьком гроте. Центральный круг, где пересекались дорожки, она украсила традиционным узором в виде герба Форкосиганов – стилизованный лист клёна и на заднем плане три перекрывающихся треугольника, символизирующих горы, – выложенным по контрасту из более бледного кирпича. В целом поверхность находилась ниже уровня улицы, а откосы поднимались высоко, приглушая городской шум.

– Да, – сказал он наконец, полностью удовлетворённый. – Именно этот проект. Остановимся на нём. Вы можете начинать составлять список наёмных рабочих и материалов.

– Вы действительно уверены, что хотите продолжать? – сказала Катерина. – Боюсь, эта работа вне пределов моего опыта. Все мои разработки были только виртуальными, включая и эту.

– А, – сказал Майлз самодовольно, ожидая этого подвоха в последнюю минуту. – Вот теперь настал момент свести Вас с моим управляющим, Циписом. Он занимался организацией всех разновидностей технического обслуживания, ремонта и строительства форкосигановской собственности последние тридцать лет. Он знает всех уважаемых и надёжных людей и все места во владениях Форкосиганов, где мы можем набрать рабочую силу или материалы. Он будет просто счастлив провести Вас через всё это. – Фактически я дал ему знать, что он поплатится головой, если не будет восхищаться этим ежеминутно. Майлзу не пришлось слишком сильно надавить; Ципис находил все аспекты делового управления просто очаровательными и мог бы часами бубнить на эту тему. Майлз рассмеялся, поняв, как часто в своей космической наёмной флотилии он выигрывал время, следуя не знаниям, полученным в СБ, а одному из уроков старого Циписа, которыми он пренебрегал. – Если Вы пожелаете учиться у него, он станет Вашим рабом.