Мирные действия - Страница 140

140

– Гм, – произнес граф, потирая губы и разглядывая Майлза с невозмутимым одобрением. – Интересно. Ладно. В качестве четвертого утешения я заметил бы тебе, что в этом скопище народу, – движением пальцев он очертил Форбарр-Султану и, как итог, Барраяр в целом, – приобрести репутацию человека хитрого и опасного, способного без угрызений совести убить, чтобы заполучить и отстоять свое, не так уж плохо. По сути, ты бы даже мог найти это полезным.

– Полезным?! Что, сэр, прозвище Мясника Комарра служило вам удобной поддержкой? – возмутился Майлз.

Отец сощурил глаза, частично – с мрачным юмором, частично – с уважением. – Оно было для меня неоднозначным… проклятием. Но да, время от времени я использовал вес этой репутации, чтобы запугивать кое-каких впечатлительных людей. А почему и нет, я за нее заплатил сполна. Саймон говорил, что он столкнулся с тем же феноменом. Унаследовав СБ от Великого Негри, он утверждал, что для того, чтобы лишить оппонентов присутствия духа, от него требовалось всего лишь стоять и не говорить ни слова.

– Я работал с Саймоном. Он чертовски хорошо умел заставить тебя занервничать. И не только благодаря своему чипу памяти или так и не исчезнувшему духу Негри. – Майлз покачал головой. Право слово, только его отец умел видеть в Саймоне Иллиане некоего обычного подчиненного. – Во всяком случае, он, может, представлялся людям и зловещим – но неподкупным. Он не был бы и наполовину так страшен, не умей он убедительно изображать такое суровое безразличие к… ну, ко всем человеческим желаниям. – Он помолчал, вспоминая подавляющий стиль руководства своего бывшего командира и наставника. – Но черт возьми, если… если мои враги не признают за мной хоть минимума морали, пусть они по крайней мере допустят, что я компетентен в своих пороках! Если бы я собрался кого-то убить, я проделал бы куда более гладкую работу, а не устроил бы эту отвратительную неразбериху. Ха, никому и в голову не пришло бы, что это убийство!

– Верю, – успокоил его граф. И, подняв голову во внезапном приступе любопытства, спросил: – А … тебе когда-нибудь приходилось?

Майлз снова зарылся в диван и поскреб щеку. – Была одна миссия для Иллиана… не хочу говорить об этом. Это была тайная, неприятная работа, но мы ее выполнили. – Он задумчиво вперил взгляд в ковер.

– Вообще-то я просил его не использовать тебя для убийств.

– Почему? Боялся, что у меня сложатся дурные привычки? В любом случае, дело было намного сложнее, чем простое убийство.

– Так обычно и бывает.

Майлз целую минуту сидел, уставившись куда-то на в пространство. – Итак, то, что говоришь мне ты, сводится к тому же, что сказал Галени. Я должен стоять тут, глотать все это и улыбаться.

– Нет, – сказал его отец, – Улыбаться ты не обязан. Но если ты и вправду просишь у меня совета, исходя из накопленного мной жизненного опыта, то я скажу. Храни свою честь. Пусть твоя репутация падает куда ей вздумается. И переживи этих ублюдков.

Взгляд Майлза с любопытством скользнул по лицу отца. Без седины в волосах Майлз его не видел никогда, теперь же отцовская голова побелела почти целиком. – Я знаю, что за много лет у тебя бывали и взлеты, и падения. В самый первый раз, когда серьезно пострадала твоя репутация – как ты с этим справился?

– О, в первый раз… это случилось давным-давно, – граф склонился вперед, задумчиво постукивая по губам ногтем большого пальца. – Мне тут внезапно пришло в голову, что сохранившиеся у стариков (немногих оставшихся в живых из того поколения) смутные воспоминания об этом эпизоде могут твоему делу навредить. Каков отец, таков и сынок? – граф поглядел на него, озабоченно нахмурившись. – Таких последствий я уж точно никогда предвидеть не мог. Видишь ли… после самоубийства моей первой жены широко расползлись слухи, что это я ее убил. За неверность.

Майлз моргнул. Он слышал разрозненные отрывки древней сплетни, но последнее в них не входило. – А, м-м… она была? Неверна?

– О, да. У нас по этому поводу случился абсурдный скандал. Я страдал, я был в замешательстве – что вылилось в своего рода неловкий, смущенный гнев – и меня весьма исковеркало воспитание в рамках моей культуры. В тот момент мне определенно пригодилась бы бетанская терапия взамен дурного барраярского совета, который нам дал… не важно. Я не знал… не мог даже представить существование такой альтернативы. Это было невежественное, старое время. Знаешь, тогда мужчины все еще дрались на дуэли, хотя законом это уже было запрещено.

– Но ты… гм, ты ведь на самом деле не… гм…

– Не убивал ее? Нет. Разве что лишь словами. – В этот раз пришла очередь графа уставился куда-то вдаль, сощурив глаза. – Хотя я никогда не был на сто процентов уверен, что этого не сделал твой дед. Этот брак устроил он, и я знаю, что он чувствовал себя за него ответственным.

Майлз взвесил эту мысль, и брови его полезли на лоб. – Если вспомнить деда, так это кажется едва – но ужасно – возможным. Ты когда-нибудь его спрашивал?

– Нет, – вздохнул граф. – Что мне было бы делать, ответь он «да»?

Неужели Эйрелу Форкосигану в ту пору было всего двадцать два? Более полувека назад. Он был гораздо моложе, чем я сейчас. Черт, да он был просто мальчишкой. Заставляя голову кружиться, мир Майлза, казалось, обернулся вокруг своей оси и со щелчком перешел в другое, искаженное положение, с совсем иными перспективами.

– Итак… как ты все-таки выжил?

– Думаю, мне повезло, как везет идиотам и сумасшедшим. А я, разумеется, был и тем, и другим. Мне было наплевать. Мерзкая сплетня? Так я докажу им, что это преуменьшение, и дам вдвое больше пищи для пересудов! Думаю, что ошеломил всех до потери речи. Вообрази себе самоубийцу, которому нечего терять, шатающегося в пьяном, враждебном угаре. Вооруженного. В конце концов, меня стало тошнить от себя самого так же, как уже тошнило окружающих, и я покончил с этим.

140